Читать книгу "Приоткрытая дверь  - Татьяна Мастрюкова"

Но сейчас и такая игла мне подходила. Правда, она оказалась совершенно тупой. Я для пробы потыкала ею в дверь, но игла абсолютно не желала держаться, только оставляла вмятины. Непонятно даже, каким образом она продрала пиджачную ткань. Затупилась, что ли, уже после?

Тут я опять почувствовала, как же в бывшей детской холодно. Когда я еще делила комнату с тетей, здесь, наоборот, было даже душновато.

Держа иглу, будто кинжал (тупой такой кинжал), я снова полезла в Люлино шитье и снова вывалила на пол лоскутки и мотки ниток. Выбрав самые, на мой взгляд, подходящие тряпки, годные для затыкания трещины в стене, я решительно принялась пропихивать их в переход, помогая себе пластиковой тонкой спицей. Можно было бы делать это иглой, но ее я берегла, боясь потерять. Даже специально выудила из теткиного шитья обрывок шерстяной белой нитки, продела в ушко (ушище) иголки, закрепила несколькими узелками петельку и накинула для надежности на палец.

Короче, я орудовала спицей. Одна за другой тряпки исчезали в трещине, будто куда-то проваливались. Может, кстати, и правда проваливались. На тротуаре у подъезда небось собралась такая нехилая груда разнообразных лоскутков!

Не, бесполезно!

И тут вдруг меня осенило.

Если переход – это трещина, то его и нужно закрывать. И отнюдь не тряпками. Что мне вообще в голову пришло избавляться от Люлиного беспорядка через переход? Бессмысленное занятие, отвлекающее от основного дела… А что, если попробовать запихнуть туда куклу-ворону? Если ее хорошенько сплющить, влезет ли она в трещину? Я посмотрела на щель в стене. И противный холодок пробежал по позвоночнику, будто кто за шиворот кинул кусочек льда. Как я могла что-то так бойко запихивать в трещину, если она не такая уж и широкая? Рука моя, например, в нее не пролезала. Ну, я так думаю, потому что проверять не хочу. Легко входила тонкая спица. Но ее ширина была недостаточной, чтобы туда свободно пропихивались разной толщины и размеров куски ткани. Однако я именно этим сейчас и занималась. И даже собиралась скормить щели предполагаемую манилку…

Или ничего не было, или трещина в стене охотно сжирала все, что ей предлагали, произвольно то расширяясь, то сужаясь. Как-то жутковато… А что будет, если напихать туда иголок? И одним махом закрыть этот проклятый переход навсегда?

Воодушевленная такой великолепной идеей, я опять принялась рыться в Люлином шитье. Бред какой-то. Я же только что своими глазами видела здесь баночку из-под крема, полную иголок и булавок. В ней еще кусочек магнита лежал, чтобы они не рассыпались.

Кто-то стоял рядом со мной.

Случайно краем глаза заметив чьи-то ноги, я не то что вздрогнула, но даже ойкнула. Надо же было подкрасться так незаметно и тихо! И еще молчать! Так мог поступить только один человек – Люля.

Блин, неловкая ситуация…

На ходу судорожно придумывая подходящие объяснения, я вскочила и повернулась к ногам… которых не было… Со мной никто рядом не стоял. Никто незаметно не подкрадывался. Но я же четко видела!..

Схватив швейную иглу и опять выставив ее как кинжал (только маленький такой), я прокралась к двери и быстро выглянула в коридор. В квартире стояла тишина. По правде сказать, какая-то неестественная.

Только сейчас я сообразила, что за все время моего храброго похода в тетину комнату на улице ни разу не проехал трамвай. Даже если ты привык к его шуму и вообще перестал реагировать, то все равно пропустить его практически невозможно хотя бы потому, что весь дом слегка потряхивает.

Я отмела мысль взглянуть на трамвайные пути в окно. Спасибо, смотрела уже…

И холодильник. Электричество точно не отключали, так что он должен работать. Должен, но почему-то молчит. Чтобы разбить эту вязкую тишину, я громко покашляла. По крайней мере, себя я слышала отлично.

Вернулась в комнату. Ненароком бросила взгляд в зеркало. Совершенно четко отражался край баночки с булавками, высовывавшийся из-под пакета с лоскутками. Я наклонилась, не отрывая взгляда от отражения, и пошарила рукой под пакетом, около пакета и даже в пакете. Никакой баночки и в помине не было.

В коридоре, кажется, что-то хрустнуло.

Я опрометью рванула обратно к двери, но, случайно взглянув на следы от иглы, едва заметные, а потому

дверь не портившие, поняла, что надо делать.

Молоток и с этой стороны реальности был на кухне среди банок. Я бы не удивилась, если бы он лежал в банке. Даже не просто в банке, а в банке с надписью «МАНКА». Но молоток был именно там, где я его оставила. Может быть, все дело было в отсутствии на кухне зеркал. Никто за все время не удосужился поинтересоваться его местонахождением. Никому он был не нужен. И банок было ровно столько, сколько обычно. Я не поленилась пересчитать.

Конечно, забить иглу прямо в дверь у меня не хватило бы сил. К тому же это сразу было бы заметно. Да и по правилам что иглы, что ножницы, что топор втыкали в дверную притолоку, в правый верхний угол. Или в порог. Даже не представляю себе, чем руководствовались люди, втыкающие в порог гвозди или булавки. Никто в здравом уме не станет заходить в комнату, зная, что в любой момент ему в пятку воткнется острие. Топор при входе тоже выглядит странновато. Лично я точно избегала бы домов, чьи хозяева с порога встречают гостей с рубящим орудием. Если, конечно, они не какие-нибудь лесорубы. Хотя и в этом случае… Короче, я решила вбить в притолоку иглу.

Стопроцентно, такая толстенная игла не сломается, если по ней ударить молотком, поскольку не уступает небольшому такому гвоздю. Она, конечно, тупая, зато одинаковая со всех сторон. Получается, что нет разницы между острием и ушком.

Другое дело, что нужно было дотянуться до щели между стеной и притолокой. Сначала я сдуру попыталась встать на один из теткиных пуфиков. Тетя Юля не признавала ни табуреток, ни стульев, только пуфы и мешки, которые лишь по недоразумению назывались креслами. Но пуфики были либо низкими, либо слишком мягкими, а притолока располагалась довольно высоко. Табурету, которым до этого подпирала дверь, я теперь не доверяла. В итоге, подтащив стул с кухни, я встала на цыпочки и, вытянув руки, дотянулась до притолоки.

По коридору кто-то стремительно побежал в мою сторону.

Кажется, я неловко переступила с ноги на ногу, и стул опасно пошатнулся. Я нащупала стык притолоки и стены и вставила туда швейную иглу. И тотчас мне почудилось, что кто-то схватился за спинку стула и слегка двинул его. Пришлось даже опереться о стену, чтобы не упасть. Только чудом я не уронила молоток. Понадобилось переждать пару секунд, чтобы унять сердцебиение. Вытянутые вверх руки уже начали затекать от неудобного положения. Стул опять едва заметно покачнулся.

– Настя!

Ну уж нет! Хватит! Я на эти уловки больше не поддамся!

Блин, как страшно! Позвали совсем-совсем рядом.

Не поворачивая головы, быстро бросила взгляд по сторонам. Рядом, конечно, никого не было. Даже не знаю, что со мной случилось бы, обнаружь я, например, того, кому принадлежали те исчезнувшие ноги. Уж точно не тетю Юлю.